Неточные совпадения
Но он ехал, ехал, а Жадрина было не видать; роще не было конца. Владимир с ужасом увидел, что он
заехал в незнакомый
лес. Отчаяние овладело им. Он ударил по лошади; бедное животное пошло было рысью, но скоро стало приставать и через четверть часа пошло шагом, несмотря на все усилия несчастного Владимира.
По мере того как одна сторона зеленого дуба темнеет и впадает
в коричневый тон, другая согревается, краснеет; иглистые ели и сосны становятся синими,
в воде вырастает другой, опрокинутый
лес; босые мальчики загоняют дойных коров с мелодическими звонками на шеях; пробегают крестьянки
в черных спензерах и яркоцветных юбочках, а на решетчатой скамейке
в высокой швейцарской шляпе и серой куртке сидит отец и ведет горячие споры с соседом или
заезжим гостем из Люцерна или Женевы.
Дни стояли невыносимо жаркие. От последнего села, где Туберозов ночевал, до города оставалось ехать около пятидесяти верст. Протопоп, не рано выехав, успел сделать едва половину этого пути, как наступил жар неодолимый: бедные бурые коньки его мылились, потели и были жалки. Туберозов решил остановиться на покорм и последний отдых: он не хотел
заезжать никуда на постоялый двор, а, вспомнив очень хорошее место у опушки
леса,
в так называемом «Корольковом верху», решился там и остановиться
в холодке.
Нередко
заезжали на поташный завод, находившийся
в двух верстах от Алкина,
в глубине
леса, на берегу прекрасной речки Куркулдаук.
Прошло лет семь. Не считаю нужным рассказывать, что именно происходило со мной
в течение всего этого времени. Помаялся я таки по России,
заезжал в глушь и
в даль, и слава богу! Глушь и даль не так страшны, как думают иные, и
в самых потаенных местах дремучего
леса, под валежником и дромом, растут душистые цветы.
А зима все лежала и лежала на полях мертвым снегом, выла
в трубах, носилась по улицам, гудела
в лесу. Куршинские мужики кормили скот соломой с крыш и продавали лошадей на шкуры
заезжим кошатникам.
— Чуден! Намедни, ночью, обхожу я
лес, а он — как памятник чугунный, стоит на лошади верхом середь поля и стоит. До-олго я глядел на него, потом окликнул. Оглянулся и поехал прочь, видимо, не признал, а ведь часто
заезжает сюда,
в краулку-то. На словах будто и разумен, а вот глаза у него жуткие — вроде как бы смертное из них глядит.
Заехав в шумный незнакомый город, она как
в лесу очутилась…